Субкультуры.

Ушедшее тысячелетие оставило нам не только раны войн, революций и технического прогресса. И не только грандиозное смещение перспектив человеческих возможностей. Оно принесло с собой принципиально новые способы существования культуры. В его последнее, двадцатое столетие появилось новое словечко, совсем неслучайное, ибо ему соответствовало нечто до сих пор неслыханное, то, что было уже и до двадцатого, но к чему теперь вдруг подобралось и имя, а потому и обрисовалась его суть. Это словечко (или явление) - субкультура.

Говорить о субкультурах, не оставаясь при этом обруганным весьма сложно, ведь всегда есть истинные представители субкультур, строго контролирующие их эзотерическую чистоту, и всегда, с другой стороны, есть стражи общественной нравственности, никому не прощающие ни единого доброго слова в адрес соперничающей линии развития. Всегда, наконец, найдутся ученые, способные упрекнуть в некорректности при работе с фактами, поскольку подробности того или иного субкультурного существования утекают сквозь пальцы, не поддаются обобщению. Субкультуры меняются настолько быстро и настолько разнообразны в один отдельно взятый промежуток времени в пределах одного большого пространства, что иногда нет возможности их даже назвать. Случись такое, что где-нибудь в 12 столетии появились бы субкультуры, то не было бы никакого номинализма, поскольку никто не успевал бы в характеристике явлений реальных. Впрочем, реализму пришлось бы не лучше, ибо никакой высокой сущности за любым проявлением субкультуры найти бы не удалось, все какие-то падшие ангелы, изменившие божественному порядку…

По сути, главное в понятии субкультуры – это приставка суб-, обозначающая голое структурное противостояние, направленное против явлений большой культуры. И потому именно в 12 веке и не случилось развенчивания номинализма и тем более, реализма, что такого противостояния попросту еще не было. Оно придет позже, оно забрезжит с началом Нового времени. Здесь можно вспомнить Вернера Зомбарта, виртуозно рассуждавшего о причинах возникновения капитализма. В своей книге «Буржуа», он говорит об обиженности, которая в возрожденческой Италии, а затем и в других местах , становится двигателем предприимчивости. Зомбарт был проницателен, но прав он оказался не в том, что обиженность послужила возникновению капитализма, ведь тому было много других причин, а в том, что она явилась двигателем контркультурного развития, гораздо более широкого по всеохватности, но при этом и менее заметного.

С Нового времени начинается образование глобальной цивилизации. Это еще одна причина, почему только с 15-16 столетия можно говорить о первых сполохах того, что позднее оформится в субкультуры. Ибо то, что в прежние времена могло противостоять как различия разных культур, как противостояние язычников христианам, варваров эллинам, неверных по отношению к верным и т.д., теперь начинает противостоять внутри новых обществ, все более принимающих блага всемирной цивилизации. Противостояния эти неизбежны. Ведь за каждым культурным течением всегда стоит определенная духовная действительность. А поскольку существует некая паритетность среди реальностей духовного порядка, то ни одна из них неустранима абсолютно и окончательно. Их проводники – люди, и даже целые народности - могут быть стерты с лица Земли. Однако, то, что не пускают в дверь, как известно, все равно придет через окно. Так и происходит, народ-победитель начинает узнавать средь своих лики вчерашних врагов.

Только теперь это уже не религиозное противостояние верных и неверных. Точнее, оно есть, но за ним все яснее и яснее проглядывает профанная, мирская недоговоренность, неустроенность в бытии общественном.

И в то же время это не пролетарии против буржуа, не крестьяне против землевладельцев, ведь все они все же составляют одну семью, и любой низший класс почитает культуру, хранимую и воспроизводимую классом высшим.

Представители субкультуры имеют культуру собственную, собственную настолько, что, имея общий с большой культурой разговорный язык, они вкладывают в те же слова другие ощущения, другие понятия, за всем этим стоит принципиально иная символика. Они носят другую одежду, поют другие песни, читают другие стихи…

 Конечно, это может накладываться на национальную специфику, это может совпадать со спецификой конфессиональной, но до поры до времени, пока сама субкультура не покажет свое самостоятельное лицо, а произойдет это вполне лишь во второй половине 20 столетия. Но это не значит, что до этого субкультуры не существовали и притом зримо, такими они были уже и в 17.

Субкультуры – подчеркну - вещи неустранимые. За ними кроются некие глобальные стратегии, стратегии эсхатологического порядка. Если не удается от них избавиться гильотиной, то, тем более нельзя избежать их возобновления с помощью тюрьмы. Тюрьма становится местом сбора всего отфильтрованного, всего маргинального. И оттуда рано или поздно это возвращается на свободу.  

Тюрьма сверх этого - сама порождает субкультуру, в разное время и в разных странах  - разную, но неизменно порождает. Потому что само тюремное заключение глубоко безнравственно, и человечество за эту свою безнравственность уже начало платить по счетам. Но это только первые последствия. Это лишь вершина громадного айсберга…

Нет большого смысла морализировать по поводу той или иной субкультуры, в том числе и тюремной. Бесполезно переубеждать ее представителей в правильности совершаемого ими: за этим стоят реальности духовного порядка, и никакое обыденное рассуждение не способно лишить убедительности тот глубинный опыт, что приобретается через приобщение к субкультуре, ибо ядро субкультуры лежит  в мире ином, ибо в основе субкультур – теперь забытые мистерии. Это всегда переживания на пороге жизни и смерти, и потому самые сильные. Это всегда переживания того, о чем вы со своей прикладной моралью не имеете ни малейшего представления. Этим можно оправдать любую нечистоплотность, но за этим стоит иногда и чистоплотность более высокая, нежели ваша. Поэтому ни очернение ни обеление субкультур никогда не бывают адекватны. Первое – их самоутверждает, второе – порождает субкультуру другую.

Поэтому терпимость, которой мы научились в конце 20 столетия – хоть и необходима, но ее нельзя считать средством против  возникновения субкультур: ибо на новом месте возникнут субкультуры новые, ведь всегда найдется другой вид нетерпимости да и духовных реальностей много.

Человечеству суждено жить среди субкультур и субкультурами. Дело не в этом. Дело в том, как среди этого жить. Как установить и выдержать правильный темп и ритм развития, который ведь и есть подлинная добродетель в отличие ото всех прочих ярлыков-понятий. Только добившись такого качества движения можно гармонизировать сосуществование разных культурных тенденций и снизить остроту субкультурных сполохов.

Субкультуры все равно будут расти как грибы, пусть даже теперь известно привилегированное место их возникновения – культура тинейджеров, ведь никто не сможет воспрепятствовать недовольству подростков нелогичным поведением взрослых (и наоборот), оно будет всегда, а за ним стоят при более глубоком рассмотрении все те же соперничающие тенденции развития, ведь если приглядеться, преемственность между поколениями не так велика, как принято думать. На самом деле каждое новое поколение приносит с собой свои новые задачи и свои новые недостатки, наталкиваясь ими на недостатки поколения предыдущего.  И следующее действие каждой такой пьесы разыграется лишь через несколько столетий уже между другими поколениями. Проблема поэтому в том, как правильно эти недостатки претворять в достоинства, а это уже проблема социума в целом.

Но недостатки также и оседают, они-то и образуют символический космос вновь образуемых субкультур, а потом как средства коммуникации достаются субкультурам-последышам, претворяясь, наконец, в третьем колене продуманным личным опытом, уже трезвым, уже без перегибов. Каждая субкультура потому весьма комплексна в своей эстетике, что делает ее еще более неуловимой.

Среди богатого изобилия субкультур можно выделить три крупные темы, не только послужившие возникновению самых разных субкультур, но и образующих в каждом новом поколении собственно-тематические субкультуры. Это тюремная тема, тема наркотиков и тема гомосексуализма. Вряд ли стоит приписывать этой троице непреходящую вечность, но то, что это привилегированные места существования субкультур – несомненно.

Наконец, важно упомянуть, что существуют таинственные чисто географические законы возникновения, развития и экспорта-импорта субкультур. Они не совпадают с тем, на что здесь указывалось уже как на межнациональное и межрелигиозное соперничество. Поскольку существуют определенные, столетиями двигающиеся культурные потоки, несущие в себе и струи субкультур, например, экспансия западничества в России, восточные вливания в европейскую цивилизацию, волны эмиграции  в Америку.

 "Хранитель текстов"

написать о сайте:  mailto:textxxi@mail.ru